Пора.
Сегодня можно посмотреть в воду - и увидеть.
Главное, знать, где течёт эта вода...
Я - знаю.
Туман вьётся тугими прядями, словно Лесовичка причёсывается-прихорашивается, и капризным локоном крутится тропинка..
Ночь имеет свой собственный ритм, свои звуки, свои краски.
Трепетный шёпот сонных берёз - вкрадчиво, завораживающе - сквозь басовитые рулады ветра в тугих струнах сосен.
Осенняя колыбельная - самая фантастическая.
Звезды росой оседают на плечи, и в их торжествующем зареве исхоженный, исползанный лес незнаком и нереален.
Ленивое шуршание тугих кистей чертополоха, листья чернёного серебра касаются на повороте колена, негромкое ворчание потревоженного леса, лепет близкой воды.
В тёмном зеркале плещется зелёное пламя вызревшей листвы.
Растущая у самой кромки ива полощет тонкие пальчики в звёздном крошеве, старается достать льдистый осколок луны и монетки уже упавших листьев.
Заглянуть в расплавленное серебро, всмотреться, увидеть, понять...
Принять.
Горечь - сухая, бесполезная, бесслёзная - мучительным стоном выгнет спину, опрокинет на тебя звёзды.
Их глазами - в который раз! - взглянет Вечность.
Её уроки горьки, но необходимы: кто предупреждён - тот вооружён.
Сомкнуть ресницы, гася вспыхнувшее белое пламя.
Коснуться сонной воды, тут же плеснувшей в ладонь, благодарно принять холодную, чуть горьковатую терпкость.
Поклониться, благодаря за то, что позволено увидеть и понять.
Ореховый лист напоследок погладит морщинистой усталой ладошкой - словно прося прощения за ждущую впереди боль.
Сонное эхо провожает домой, дремотно тычется в спящие стволы.
Яблоко луны подёргивается дымкой облетающих в который раз одуванчиков вдоль тропы.
Мабон...
-------------------
