И чем раньше картинка, тем чище и звонче краски.
Самая первая - таёжный разъезд месяцев в 14.
Ни вкуса, ни запаха, ни звука.
В полном безмолвии - скольжение бусинки дрезины по нитке рельсов.
Тёмные стены леса по обеим сторонам.
Белая луна на чёрном небе, серебристый луч пляшет на жёлтой деревянной рукоятке.
Потом - важные белые гуси, огромные, как облака, на изумрудной траве.
Прайдом рассерженных кошек вздыбившиеся по краям крохотной лужайки сопки, спектрально-зелёные, залитые солнцем, без теней, без оттенков.
Высокое, неправдоподобные синее небо - огромной миской, с хлопьями мыльной пены облаков по окоёму.
Солнце сверху - растрёпанным одуванчиком.
Позднее - алая чашка с белыми горохами на выпуклом боку.
Янтарные нити свежего мёда над шоколадной горбушкой даже на вид влажного хлеба.
Солнечный зайчик суматошно скачет по выскобленному добела деревянному столу.
Чашка - красная, молоко - белое, небо - синее.
Краски чистые и незамутнённые, словно только что рождены.
И это психологически верно: ты только познаёшь мир, его бесконечно много- и запоминаются именно эти массивы цвета.
Годам к трём появляются оттенки: чуть розоватый у топлёного молока, погуще - сосновой хвои, спутанно устилающей лесную тропу, совсем розовый, конфетный - волнушек вдоль неё.
Яркие россыпи конфет в новогоднем подарке: счастье - именно перебирать эти прохладные брусочки, наслаждаясь их разноцветьем.
Голубые глаза куклы в руках соседской девочки.
Серебристо-фиолетовые всплески ковыля на закате.
Яростные сполохи солнечного света на атласе степных тюльпанов, когда жар не от солнца - а именно от этих полыхающих лепестков.
Искристая белизна речного песка.
Матовое кружево жасмина - и белый бархат тугих черёмуховых гроздьев.
Половодье астр и георгинов на первое сентября, торжественный высверк солнца на бронзовом школьном колокольчике и сразу же - победное золотое сияние горна на линейке в пионерском лагере.
Солнце падает в траву и разлетается на тысячу одуванчиков.
И точно такими же жёлтыми шариками катятся однодневные цыплята по кружеву спорыша.
Пена яблоневого цвета сменяется такой же розоватой пеной снега поверх сосновых игл.
Разноцветные осенние листья падают не вниз, а вверх, оседая мигающими фонариками на огромную, в потолок, новогоднюю ёлку.
Рассветное солнце взрывается тысячей капель-росинок, и в каждой из них дрожит вселенная, золотая и розовая, и каждая рождает радугу, кружащую мир вокруг тебя.
Струи тёплого дождя собраны в тугие кисти сиреневых облаков, сквозь которые по краю просвечивает день.
Ты един с миром, не просто как его часть - но как неотъемлемость, неделимость.
Это ты смотришь звёздами вниз, на полосу тумана - и ты же туманом поднимаешься вверх, сливаясь со звёздами.
Это ты - чашка в горошек, и молоко в чашке, и солнечный зайчик, и цветок, над которым трепещет крыло бабочки, и само крыло, и пыльца на этом крыле.
Ты улыбаешься миру - и он улыбается тебе в ответ.
Ты полон этой общей улыбкой, как монгольфьер - горячим воздухом, и как он, готов взлететь.
Впрочем, почему - готов?
Ты уже летишь...
Летишь, воспринимая всё и сразу. Как стоп-кадр.
Рассеянная сосредоточенность, когда видишь каждый кусочек - и всю картину разом.
Ни вкуса, ни запаха, ни звука - только образ.
Детство - это феерия цвета.
